Последний танец вдвоем - Страница 41

В гостиной номера Билли Зак, которому не было предложено даже стакана воды, рассказал ей все, что произошло в тот день, когда они с Джиджи ездили кататься на лыжах.

– Когда мы вернулись, я остался у себя. Ей я сказал, что буду там на тот случай, если ей что-нибудь понадобится, и оставил дверь открытой, чтобы услышать, когда она позовет. Я, должно быть, здорово умаялся, потому что заснул как убитый, а когда проснулся… В общем, я обнаружил, что совершаю сексуальные действия совместно с Пандорой.

– Сексуальные действия?! – грозно повторила Билли. – Это как же прикажете понимать?

Зак уставился на носки своих ботинок.

– Я лежал на спине, и… в общем, во сне произошло восстание плоти, а Пандора была… она занимала такую позицию, в которой… уже начало происходить соитие.

Он сжал кулаки, изо всех сил стараясь говорить естественным тоном, но чувствовал, что у Ника это вышло бы лучше. И у любого другого тоже.

– Соитие, говорите? Потрудитесь объяснить, – сухо потребовала Билли.

Зак внезапно разозлился:

– Вы не знаете, как это бывает? Что ж, я вам объясню. Мой… мужской орган проник в ее тело. Она была сверху. Не знаю, как она там оказалась… Как бы то ни было, пока я не проснулся, я не сознавал, что происходит, а происходило взаимное перемещение гениталий.

– Перемещение?

– Движение туда-сюда, вверх-вниз, которое началось, еще когда я спал. Я продолжал участвовать в этом движении, поскольку обнаружил, что нахожусь в состоянии крайнего возбуждения, сопровождающегося весьма значительным разбуханием… хотя неважно, это не оправдание… Короче говоря, я не прекращал движений вплоть до момента семяизвержения. И только потом увидел, что на нас смотрит Джиджи.

– С вашего позволения, я скажу все открытым текстом, – предложила Билли. – Говоря на простом и ясном, английском языке, это означает, что Джиджи вошла в комнату и застукала вас, когда вы самым невинным образом трахали Пандору.

Зак густо покраснел, но заставил себя поднять глаза.

– Говоря на простом и ясном английском языке, случились именно так. Но Пандора начала это, еще когда я спал.

– Но завершая, начатое, вы бодрствовали? Вы ведь прекрасно знали, что за птичка Пандора, это же был не сон?

– Знал, и эта был не сон. Я не остановился, потому что не мог. Понимаю, это не оправдание, но я не хотел ее трахать! То есть в тот раз я хотел довести дело до конца, но никогда не стал бы сам искать для этого случай. Она первая начала! Господи Иисусе, совсем детский лепет: «Она первая меня стукнула, мам, она первая начала…» Но так все и было.

– Хм-м… – Билли поднялась, подошла к окну и стала смотреть на Пятую авеню, которая шумела далеко внизу. Она старалась не показать, что ее душит смех, кусая губы и умножая девять на семь, что обычно помогало.

– Вы верите мне? – спросил наконец Зак, не в силах вынести ее молчание.

– Удивительно, но, пожалуй, да.

– Да?! – Зак вскочил, опрокинув стул. – Слава богу! Я боялся, что ни одна живая душа меня не поймет.

– Пандора напоминает мне… одну давнюю знакомую, – сказала Билли, вспоминая бильярдную, где в течение нескольких последних лет мучительной борьбы Эллиса Айкхорна со смертью она провела многие и многие послеобеденные часы с чередой сменявших один другого мужчин. В сравнении с ней тогдашней хищница Пандора выглядела непорочным ангелом.

– И это все, что заставляет вас верить мне?

– Нет, Зак, не только это. Может быть, я ясновидящая и способна читать мысли, но говорите вы как человек, который искренне любит Джиджи. А мне кажется, всегда следует верить человеку, если он ненамеренно и почти неосознанно ранил того, кого любит. Ваша история еще не самая странная… Слыхала я и похлеще, и совсем недавно.

– Так вы замолвите за меня словечко перед Джиджи? – нетерпеливо спросил он.

– Вряд ли это поможет, по крайней мере – сейчас. У Джиджи нет моего жизненного опыта, она слишком расстроена, чтобы выслушать такую неправдоподобную историю, она ни за что в нее не поверит. К тому же одно то, что мы с вами обсуждали Джиджи у нее за спиной, может настроить ее совсем не так, как вам хотелось бы. Пусть все слегка уляжется. В любом случае вы знаете, что я верю вам и в подходящий момент скажу об этом Джиджи. Дайте ей немного вздохнуть. Сейчас сложилась страшно запутанная ситуация, и я не вижу смысла в нее встревать.

– Вы уверены?

– Абсолютно.

Зак поник и отвернулся. Что с того, если даже она поверила ему, но ничего не скажет Джиджи?

– Послушайте, миссис Айкхорн, – произнес он, снова поднимая глаза на Билли. – Я хорошо знаю Джиджи, и мне не верится, что она хотя бы не попытается быть ко мне справедливой. Я прекрасно понимаю, что вы не хотите вмешиваться, тем более прямо сейчас, но вы сделали бы такое доброе дело! Она меня любит, я знаю это, и бог свидетель, я тоже ее люблю. Может быть, вы все-таки рискнете? Вы ведь не знаете, как все обернется, пока не попробуете… И потом, что вы теряете?

– Ну, Зак, теперь я вижу, каким образом вам удалось затащить Джиджи на ту гору, – усмехнулась Билли. – Я, однако, орешек покрепче. Если вы так уверены в успехе, пойдите побеседуйте с ней сами. С загипсованной ногой ей от вас не убежать.

Зак тяжело вздохнул:

– Что ж, наверное, я заслужил эти слова…

– Потому я вам их и сказала. До свидания, Зак. До встречи.

Билли закрыла за ним дверь номера. Значит, Саша говорит, они не прикасались друг к другу? И с таким-то мужчиной? Если так, можно смело собирать консилиум из трех премудрых психиатров и отправлять Джиджи в дурдом. Или счесть это новомодным экстравагантным поветрием? Ведь никому же не придет в голову съесть золотую рыбку! Нет, на поветрие не похоже. Скушать золотую рыбку она и сама, чего доброго, сподобилась бы, если бы ее до бесчувствия напоила и силой уволокла с собой стая счастливых пожирателей рыбок… Но чтоб даже не прикасаться друг к другу?